Широко открытое небо - Алексей Стравинский
В виду её насыщенного многообразия.
Стивен медленно повёл взглядом по телу женщины. Одежда местами подъедена крысами. Теперь Стивен увидел, что и не только одежда досталась грызунам. По всему телу видны оголённые от одежды участки рваного мяса. На лежащей поверх живота левой руке не было трёх пальцев. Засаленные джинсы изорваны. Ноги изорваны.
Гость не был спокоен. Его сейчас рвало от эмоций, но он не имел права выдавать себя.
Как же отвратительны и слабы людские сердца! Почти каждый человек на земле думает только о себе! Иной раз от тебя многого не просят! Просто поговори с человеком или выслушай его! Обними его! Напомни ему о том, что такое тепло объятий! Растопи его каменное сердце! Почувствуй воскрешение и ритмичные удары в грудной клетке! Как же всё просто! Я не понимаю людей! Они способны спасти друг друга вполне доступными и элементарными средствами, но они ничего не хотят делать для других, а порой и для самих себя!
Мы чудесным образом исцеляемся в присутствие того, кто верит в наш свет, даже когда мы блуждаем в своей тьме!
Спросите, что сейчас происходит со Стивеном? На его глазах горячие слёзы. Он уже понял, что кусок грязной тряпки зашевелился не от воздействия крысы, которых на удивление они здесь не застали.
Крохотная детская рука выглянула из-под грязной мешковины. Рука стащила с себя тряпку и по подвалу разлетелся оглушительный рёв младенца! Оглушительный, звонкий крик, разрушающий всякое равнодушие и бессердечие! Да вот только нет здесь тех, у кого в груди осталось сердце.
Гость сжал скулы.
Стивен рухнул на колени и потянул к плачущему младенцу свои дрожащие руки.
Каким чудом он не умер?!
Обыкновенным. Самым обыкновенным, настоящим чудом. Он продолжал сосать грудь матери — а именно эта женщина и есть его мать — ещё без малого два дня после того, как она умерла. Он рвал горло, но местные обыватели пугались крика. Кто — то из них верил, что это просто глюки, кто — то дрожал от страха при звуках младенческого рёва, считая это знамением и знаком. Кто — то боялся, что это делают демоны, желающие заманить кого — то в западню и завладеть его душой.
Уже давно захваченной демонами, изуродованной душой.
Стивен поднял невесомое, едва двигающееся тело. Отрезвляющий плачь точно разрушал своим звоном царящую в подвале тьму. Он был точно молитва, разлетающийся повсюду свет.
Больше ничего не выжидая, Стивен кинулся к выходу.
Гость последовал за ним. Совсем не спеша.
Почему?
Стивен ударил в дверь ногой. Та едва не слетела с петель. Дневной свет ослепил. Прижав одной рукой младенца к груди, Стивен выставил вторую руку перед собой и продолжал идти. Он ничего не видит, но останавливаться нельзя. Он боится, что ребёнок в любой момент умрёт на его руках.
Если уж мы нашли его ещё живым в настоящем аду, то теперь, здесь, от точно не умрёт! Не умрёт! Слышите, вы, там наверху?!
Гость вышел из подвала. Остановившись у двери, он наблюдал за Стивеном. Тот шёл вперёд, ничего не видя. Он ослеплён светом и слезами.
И тем не менее он шёл!
И шёл он к дороге. Его уже был готов встретить тягач.
Щёлк!
Пальцы Гостя издали звук.
Мир замер. Время буквально остановилось.
Щёлк!
Белая пелена отступай от глаз Стивена. Он увидел стоящий в полуметре от себя тягач. Его водитель застыл с перекошенным выражением лица.
Стивен посмотрел по сторонам. Замерло буквально всё. Даже птицы зависли в воздухе, точно подвешенные на рождественской ёлке игрушки.
Длинная, чёрная мантия Гостя поддавалась законам инерции и раскачивалась от его шагов.
Мёртвая тишина.
— Младенец жив, ведь жив, скажи? — молил Стивен. — Он ведь просто замер вместе со всеми, да?
Гость склонил голову.
— Нет! Нет! — начал Стивен.
Гость уже ответил. Добавить ему было нечего.
— Если этот ребёнок сейчас умрёт — ты можешь убираться отсюда! Проваливай, убирайся туда, откуда ты пришёл, слышишь меня?!
Бывает такое, что и человек способен шокировать ангела.
— Убирайся! Не подходи ко мне! Хватит с меня! Хватит!
Стивен убедился, что дитя на его руках мертво.
Парень сжал его крохотные ладони. По его телу прокатилась волна жизни. Внутри него разгорелся невероятно мощный, неудержимый, разрушающий огонь. Вся его мощь сконцентрировалась в одной точке.
— Убирайся! — сказал Стивен таким голосом, от которого возможно впервые за всё время существования по коже Гостя прокатились мурашки.
Тихое, холодное слово сотканное из огня горячее, чем в аду, дополнил сверкающий мощью и болью взгляд.
Гость отшагнул назад.
— Я не бог, Стивен. Я не мо…
— Тогда убирайся к нему и передай ему от меня, чтобы вы оставили меня! — безупречно выдержанные слова с лёгкостью слетели с языка Стивена.
Гость закрыл глаза. Он действительно ничего не мог сделать. Это было выше его сил.
Мир начал приходить в едва уловимое, но быстро нарастающее движение.
Стивен уселся на асфальт, прижал младенца к груди. На него едва уловимо нёсся грузовик, которую хватит тех полуметров, чтобы набрать достаточную скорость для превращения Стивена в кусок фарша.
Что — то нежно сжало шею парня. Раздался плачь. Младенец ожил.
Гость быстро сообразил, что произошло. В мгновение ока он вырвал Стивена из-под колёс несущегося тягача. Тот пронёсся мимо с громким гулом.
Невероятно! Невероятно!
Гость никак не мог поверить в случившееся! Стивена услышали! Его мольба, чистейшая, невероятно сильная, бескорыстная и жертвенная была услышана и исполнена!
— Ты понимаешь? Ты понимаешь, что только что произошло?!
Стивен поднял тяжёлый взгляд.
— Понимаю.
Младенец плакал. Улыбающийся Гость хлопнул Стивена по плечу.
— Идём, отнесём его туда, где о нём позаботятся. — Гость встал и помог подняться Стивену. — Невероятно!
Парень действительно понимал, что его услышали. Он понимал, что его молитва долетела по адресу. Это событие изначально должно было иметь иной исход. Гость был шокирован! Если всё случилось так, как оно случилось сейчас — они на правильном пути! У них всё получается, и нужда в Стивене была так высока, что его противоестественная мольба была услышана. Теперь его вера невероятно сильна. Тот огонь, что едва не сжёг его изнутри, в последний момент нашёл именно тот путь для выхода, который помог ему стать сильнее. Стивен закалился этим огнём, а не сгорел от него.
Дерево превратилось бы в пепел, но железо закалилось. Когда подобные вещи происходили раньше — Стивен сгорал из раза в раз, но теперь он иной.
Рождение — настоящее
